История кайгородцев Гориных

«КАЙ - ВСЕМУ СВЕТУ КРАЙ»
Считается, что Кайгород (ныне - село Кай или Кайгородское Верхнекамского района Кировской области) был основан в 1558 году именитыми людьми Строгановыми. В том году купцы получили жалованную грамоту Ивана IV, в соответствии с которой, в частности, дозволялось «на всех владеемых им землях по Каме и Чусовой ставить крепости, иметь снаряд огнестрельный, пушкарей и воинов, принимать к себе всяких людей вольных, ведать и судить их независимо от пермских наместников и тиунов и заводить селения, пашни и соляные варницы, и в течение двадцати лет торговать беспошлинно рыбой и солью».
Получается, что Кайгород (вероятно, первоначально название произносилось как Кайкор) стал одним из первых пограничных населенных пунктов, основанных Строгановыми. Его задачей было прикрытие соляных промыслов от набегов вогулов. Другой - легендарный Канкор (будущий Спасо-Пыскорский монастырь).
В те годы Кайгород и Канкор входили в состав строгановских вотчин в Перми Великой и располагались по краям, на их южных границах...

 «КТО В КАЮ НЕ БЫВАЛ, ТОТ ГОРЯ НЕ ВИДАЛ»
По сведениям русского историка Николая Карамзина, 6 апреля 1579 года Строгановы приглашают на службу «буйных волжских атаманов» во главе с легендарным Ермаком Тимофеевичем. Ермак со товарищи, прибыв к Строгановым, на месте набирают свои дружины. 22 июля 1581 года дружинники Ермака усмиряют вогулов, а уже 1 сентября уходят завоевывать Сибирское ханство. В числе 840 ратников Ермака - жители Кайгорода.
Уход ратников Ермака в Сибирь привел к опустошительному набегу вогулов. Вогульский вождь Кихек, прозываемый Пелымским по месту его владений на одноименной реке, буквально через считанные дни после ухода дружины Ермака отомстил за июльское усмирение:
«С войском в сто человек Кихек разгромил всю Пермь Великую от Чердыни и Кайгорода до берегов Чусовой… Такого страшного погрома Пермь Великая не испытывала никогда в течение всей ее истории… Начав с Чердыни, которой он не взял, Кихек пошел на Кайгородок, опустошая все на своем пути, оттуда на Соликамск, который разграбил и предал пламени».
На мой взгляд, именно результаты вогульского нашествия повлияли на образование фамилий Горе и Горины в Кайгородском уезде. Учитывая то, что фамилии у крестьян строгановских владений стали складываться как раз на рубеже XVI-XVII веков, можно однозначно сказать, что первоначально в Кайгороде возникло прозвище Горе. Так стали называть тех, чьи семьи перенесли наибольшие страдания от вогульского нашествия - гибель родных и потерю жилья.

«БОГ СОЗДАЛ РАЙ, А ЧЕРТ - КАЙ»
Так звучит еще одна народная поговорка. По существу весь XVII век многие города и веси переживали времена своего рода «малого ледниковья», принесшие холод и недород, голод и бескормицу, рост цен на хлеб. По свидетельствам современников, в 1601-1603 годы от голода вымерло до трети населения Московского царства. Суровые климатические условия сохранялись. В северных волостях на них еще накладывалась низкая плодородность земли.
Все это вынуждало жителей Кайгородского уезда искать лучшей жизни, уходя на юго-запад и юго-восток.
Если в начале XVII века кайгородцы «сходили» в будущий Слободской уезд и далее последовательно на юго-запад по течению Вятки (в Хлынов, Орлов и Шестаков), то ближе к середине столетия - в Кунгурский.
Среди них были крестьяне Горе, Горевы и Горины... Возможно, в этот список следует включить и хлыновских Горяиновых, и более поздних Горемыкиных...
Интересно, что для Вятки более характерно преобразование прозвища Горе в фамилию Горев. В самом же Кайгороде его носители становились Гориными. На Вятке их фамилия стала звучать, как Гориновы. Но были и те, кто сохранил прозвище Горе уже в виде фамилии…

«ГОРИ-ГОРИ ЯСНО...»
Так Переписная книга Слободского уезда 1629 года упоминает крестьян Екатерининского монастыря деревни Тренки Захарова Ивашку Алексеева сына Гори (в оригинале - Горi), с детьми Калинкой да Микулкой.
Здесь могут быть даны три объяснения. Изложу их в порядке достоверности.
Итак, два из них объясняются ошибкой переписчика. Первое, крестьянин представился Иваном Алексеевым сыном по прозвищу Горе, а переписчику послышалось - Гори. Второе, фамилия звучала как Горин, а переписчик по какой-то причине просто забыл поставить в конце пару букв - «нъ». Что-то его отвлекло...
Еще одна, правда, самая маловероятная версия состоит в том, что прозвище выходцев из Кайгородского уезда так и звучало - Гори (указание на то, что их предки пострадали от пожара во время вогульского нашествия)…

«ПРИХОЖИХ» КАЙГОРОДЦЕВ - В КУНГУР
В 1640-е годы многие кайгородцы подались на восток, в вотчины Спасо-Пыскорского и Соликамского Вознесенского монастырей. В свою очередь, царское правительство обратило свой взор на относительно пустые земли южнее Перми Великой и Соликамска, где в 1648 году и был основан город Кунгур, а чуть позднее появился одноименный уезд. Новые земли стали заселять «прихожими» людьми, ранее бежавшими в монастырские вотчины и владения Строгановых. Государевы люди проводили сыск, по результатам которого перенаправляли людские потоки на юго-восток. Для первопоселенцев была введена особая льгота - в течение трех лет они освобождались от тягла.
Кстати, «пальма первенства» в деле переезда в Кунгурский уезд принадлежала именно кайгородцам (вятчане уверенно шли на втором месте). В этом можно убедиться, ознакомившись с так называемыми селебными (или вывозными) книгами города Кунгура 1648-1652 годов. В этих книгах отражались результаты сыска «прихожих» крестьян и указывалось место их нового жительства.

СОГЛАСНО СЕЛЕБНЫМ КНИГАМ
В Селебной книге города Кунгура воеводы Прокопия Кузмича Елизарова за 1648 год говорится: «Вывезен из-за Спаса Пыскорского монастыря прихожей крестьянин Кайгородцкого уезду Волосницкой волости деревни Боталовы Микулка Иванов сын Горе с детьми с Потапком да с Ондрюшкою и поселен на Кунгуре».
Очевидно, что здесь идет речь о младшем сыне вышеупомянутого жителя Слободского уезда Ивана Алексеевича Горi. Микулка, видимо, вернулся на Кайгородчину, а затем «сошел» в Спасо-Пыскорский монастырь. А если это так, то, безусловно, подтверждается первая версия прочтения его фамилии - Горе...
В числе перевезенных в Кунгур были и мои прямые предки - крестьяне Горины. О них сообщает Селебная книга стольника и воеводы Семена Кондырина за 1651 год: «Вывезен из Спаса Пыскорского монастыря прихожей крестьянин кайгородец Бориско Алферов сын Горин с детьми с Офонкою да с Левкою и поселены в Кунгурском уезде в деревне Галанове на Сухие речки».

ЖЕРТВЫ БУНТА
Итак, Борис Алферьев сын Горин, с его сыновьями Афанасием (Офонкой) и Леонтием (Левкой), в 1651 году стали жителями вновь образованного Кунгурского уезда. По всей видимости, в течение десяти лет жизнь их текла относительно благополучно. Так продолжалось вплоть до 1662 года.
В том году на Урале произошло восстание башкир и татар, вызванное русской экспансией, «перегибами» на местах и ужесточением налогообложения.
В ходе восстания сам город Кунгур и все деревни уезда были сожжены, взрослые мужчины убиты. Оставшихся в живых жен и детей башкиры взяли в полон, а весь скот отогнали в свои жилища. Очень немногие смогли спастись от них в лесах, окружающих берега рек Сылвы и Ирени, и, вероятно, в знаменитой пещере...
Не исключаю, что от рук восставших погибли все трое Гориных, чьи предки пострадали еще от вогульского набега: и Афанасий, и Леонтий Борисовичи, и Борис Алферьевич, если, конечно, он на тот момент был еще жив.
Судя по их отсутствию в следующих переписях, сгинули и все члены семьи бывшего кайгородца и вятчанина Микулки Горе...

СТРЕЛЕЦ АЛЕШКА ГОРИН
Царь Алексей Михайлович повелел «послать на Кунгур из Казани, по своему указу сто человек солдат с начальным человеком Андреева полку Языкова с ружьем и пушку или две полковых и ядра и пороху пушечного и мушкетного и свинцу». Кроме того, против бунтовщиков были направлены так называемые «даточные» люди, взятые на военную службу из Кайгородского, Соликамского и Чердынского уездов, а также стрелецкая сотня из числа участников подавления «медного бунта» 1662 года.
Башкирское восстание сошло на нет (по крайней мере, в Кунгурском уезде). В 1663 году город Кунгур был срублен на новом месте в районе слияния рек Сылвы и Ирени, где раньше располагалось небольшое село Мысовское. Этот район был более выгоден для обороны, так как защищен с двух сторон реками.
Раны затягивались. Вместо деревни Галанова на Сухой речке появилась новая. Только вот в Переписи русского населения Кунгурского уезда за 1679 год кайгородцы Горины указаны не были... Был записан лишь их однофамилец: «На посаде... во дворе десятник Максимко Романов сын Кондаков. У него сын Евфимко осми лет. Да у него ж подсоседник стрелец Алешка Артемьев сын Горин».

ТРУДНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ В КУНГУР
И какой же радостной неожиданностью стало обнаружение в Переписной книге Кунгурского уезда 1686 года потомка кайгородцев Гориных - моих предков!
Одна из записей крестьян деревни Шубина гласила: «Во дворе бобыль Микулка Микитин сын Трегубов, у него подсоседник Патрачко Леонтьев сын Горин»...
Думаю, что в малолетстве сын Леонтия Борисовича Горина попал в башкирский полон, и смог вернуться в Кунгурский уезд лишь после освобождения, в период между 1680 и 1685 годами. Вероятно, этим и объясняется его отсутствие в переписи 1679 года.
Причем, Патрикей Леонтьевич тогда был уже женат и имел сына Савву, 1677 года рождения.
Потомку кайгородцев пришлось начинать с низшей ступени социальной лестницы - подсоседника (половника) - зависимого человека.
Возможно, что Патрикей Горин сначала устраивался на новом месте в деревне Шубина. И только затем привез семью. Это может объяснить отсутствие его девятилетнего сына Саввы в переписи 1686 года...

ИЗ ПОДСОСЕДНИКОВ В КРЕПОСТНЫЕ
Начало XVIII века раскрывает новый социальный статус Гориных. Оказывается, они стали крепостными!
Перепись 1703-1704 года сообщает о шести крестьянских семействах, проживавших в деревне на речке Юмыш и принадлежавших бывшему кунгурскому приказной избы подъячему Ивану Федоровичу Шавкунову. Среди них мои предки: «у него же Ивана дворовые крепостные люди... Патракей Леонтьев сын Горин, у него сын Сава женат, у него же два сына - близнецы Филип и Иван, трех лет оба» (последние в дальнейших переписях не фигурируют, видимо, умерли).

ОПГ РУБЕЖА XVII-XVIII ВЕКОВ
Подьячий приказной избы Иван Федоров сын Шавкунов - личность весьма известная в Кунгурском уезде. Он был не только тогдашним олигархом, успешно совмещавшим чиновную должность с предпринимательской деятельностью, но и преступным авторитетом. Основными видами его (и подручных) деятельности были хищения мирских денег и присвоение податей, кражи "животов" (лошадей, свиней, крупного и мелкого рогатого скота). Не гнушались угрозами, рукоприкладством и даже убийствами. Кроме того, Иван Шавкунов занимался сдачей внаем торговых лавок, имел две мельницы, суживал крестьян деньгами и, пользуясь своим служебным положением (порой, с помощью батогов), заставлял их подписывать кабальные грамоты. Те, кто не мог возвратить долг, лишались имущества и становились его «крепостными». Среди последних был и Патрикей Горин, так и не сумевший выбраться из нужды...
Позднее выяснилось, что никаких прав на крепостных Иван Федорович Шавкунов не имеет, принадлежа к «подлому» податному сословию. А потому в следующей переписи Горины именуются «работными людьми» Шавкуновых.

ПРИКАЗЧИК КУНГУРСКОГО КУПЦА
Ко времени проведения первой ревизии Иван Федорович Шавкунов уже умер. Перепись 1719 года сообщает о его наследниках и работниках: «Города Кунгура посадцкие люди, которые пашни не имеют, кормятся торгом и промыслом, а иные работой: ... Во дворе Тимофей Иванов сын Шавкунов 19 лет; у него брат Флор 16 лет, племянник Семен 7 лет; работные люди: ... Сава Патракиев 40 с годом, у него дети: Прокопий 8, Михайло 2 лет».
Надо отметить, что фамилия Саввы Патрикеевича, по халатности переписчика, в ревизии не указана, что вызвало небольшие сложности в моем поиске...
К 1735 году кунгурский купец Тимофей Иванович Шавкунов занялся добычей медной руды для Егошихинского и Юговского казенных заводов. Видимо, обязанности приказчика по горному делу выполнял его работник и доверенное лицо Савва Патрикеевич Горин, а доставкой руды на Юговской казенный медеплавильный завод занимался житель последнего, мой пра(8)дед Иван Григорьевич Комаров.
Несмотря на многолетнее проживание и работу в городе Кунгуре, только в 1738 году, в соответствии с указом Пермской провинциальной канцелярии, Савва Патрикеевич Горин, отец четырех сыновей и двух дочерей, официально переходит из крестьянства в сословие посадских (мещан).
В самом начале 1740-х годов он выдает свою младшую дочь Ирину Саввичну Патракину (именно так, через дедичество, она значится в третьей ревизии Кунгурского уезда 1762 года, по причине упомянутого отсутствия фамилии Горина в первой) замуж за Ивана Григорьевича, одного из родоначальников юговских Комаровых. В той же ревизии Кунгурского уезда по Юговскому казенному медеплавильному заводу говорится об их пяти сыновьях…

Дмитрий , очень интересно !  Вот ещё бы узнать точно как Ваши и мои предки в кабалу к Ивану Шавкунову попали?  Что заставило их  подписать "добровольно" этот документ, жилую кабалу?  Подписывая эту кабалу они становились  "его людьми", но с его смертью кабала заканчивалась... 
Интересно, но потомки Павла (
и мои прямые предки) из Юмыша, где покинув   Кунгур , они арендовали  землю, занимались сельским хозяйством, переселяются на Юговской завод, становятся мастеровыми...

" причисленной во оном же 735 году, в прежнюю перепись прописной, оной же губернии пригородка Николы Зарайского, села Спаса Преображения, деревни Внуковы помещика Козмы Мельчекова крестьянин 3028. Трофим Григорьев сын КОМАРОВ, 45 л., (л.210) у него сын после причисления рожденной 3029. Иван, 10 л., у него брат родной причисленной в 735 году в прежнюю перепись прописной 3030. Иван, 35 л., у него дети: после причисления рожденные: 3031. Степан, 2 и 1/2 г., 3032. Никола, 1/2 г.," - это Ваши юговские Комаровы ?


 А в Селебных книгах упоминается ещё один мой предок :


"Вывезен из вотчин Вознесенского монастыря прихожие крестьяне Кайгородского уезду деревни Першины Илейка Фадеев сын Шалгин(?) с детьми с Ермачком да с Матюшкой да с Федкою..."

 
Далее фамилия пишется Шангин...

Да, Татьяна Ивановна! Это мои юговские Комаровы - Трофим и Иван Григорьевичи. Однако здесь дана неверная фамилия помещика (в подлиннике присутствует небольшое исправление, отсюда и сложности в расшифровке) - далеко не сразу, но я все же прочитал его имя и фамилию, как "Козма Мелгенов", а дальше несложно было установить, что на самом деле он Кузьма Андреевич Мельгунов.
Давно ищу следы моих Комаровых в Рязанском крае - но пока безрезультатно. Единственно, удалось установить, что "жилец" (был у русских дворян до начала XVIII века такой разряд) Кузьма Андреевич Мельгунов в 1722 году имел три души в зарайской деревне Аргуново. Если это все его крепостные (сведений о других я пока не обнаружил), то эти трое крестьян - Комаровы (Григорий с сыновьями Трофимом и Иваном). Позднее они, вместе с барином, вполне могли переехать в сельцо Внуково (там были владения других представителей рода Мельгуновых). А на Юговской казенный завод их перевели, скорее всего, после смерти помещика...
Что касается кабальных грамот, то версия о том, что их действие заканчивалось после смерти Ивана Шавкунова - весьма интересна!..