"ГОВЁШКИ"

Алина Дием 20.09.17 15:43

   Первых классов было несколько: ашки, бяшки, вошки, говёшки и дураки. Мы оказались «говёшки», на что ничуть не обижались, ведь наш класс первый «Г» – самый лучший в мире. К тому же получилось, что мы в большинстве своём – соседи по улице. Одноклассницами оказались мои ближайшие подружки – Таня Паклеева и Наташа Полетаева, недалеко от нас жили Аркаша Пиликин и Слава Андрюков. В соседних кварталах были дома Толи Новикова, Люды Лебедевой. До поворота мы возвращались вместе из школы с Ирой Банниковой, Люсей Козицыной.
   Как оказалось, я действительно не умела писать, хотя читала ещё до школы. Дома чтению меня не учил никто, но чтение вслух с мамой по вечерам, а днём с дедом его газет сыграло свою роль, и я незаметно для всех научилась читать. Обнаружил это дед, когда мне было пять с половиной лет. Дед выписывал несколько газет: «Известия», «Труд», «Красная звезда», «Искра», возможно, и другие, но эти я помню точно. Летом копились газеты большой стопкой на стуле, а потом исчезали в бабушкиной растопке. Однажды летним днём дед, зачитавшись газетой, сказал мне: «Ну-ка, подай «Красную звезду» за прошлую неделю». Я порылась в стопке и выдала нужную газету.
   Дед стал читать, а потом, опомнившись, опять мне: «А подай-ка «Известия» за июнь». Внучка послушно зашуршала в стопке, вытаскивая «Известия» за июнь.
   Дед пересмотрел поданные газеты и позвал бабушку: «Настя, иди сюда, Галинка-то у нас читает!»
   Вдвоём они указывали мне крупные газетные заголовки, и я, помолчав с минуту над газетой, выдавала бодрым дикторским голоском весь заголовок: «Быстрыми темпами идёт сенокос» или «Успешно закончено строительство многоквартирного дома». Дед с бабушкой переглянулись удивлённо, а вечером рассказали маме. Ну, подивились-порадовались, но учить письму или счёту не стали. В школе научат. И вечерние мамины чтения вслух продолжались, как и раньше. Читала она плавно, с выражением, лучше всяких артистов по радио, к тому же во время чтения я сидела у неё на коленях и рассматривала картинки в книге, как можно отказаться от такого счастья?
   В школе никакого чтения пока не было, а вместе с остальными «говёшками» я училась писать простым карандашом. Не удивляйтесь, такое на то время было методическое требование – начинать обучение письму не с ручки, а с простого карандаша. Мы учились выводить крюки и палочки чётко по косым линиям для правильного наклона. Несколько недель мы выводили эти загогулины, прежде чем перешли к алфавиту и прописям.
   Уроки письма я обожала, от слов «волосяная-нажим» замирала душа. Я вдыхала аромат чернил, с упоением выводила красивые письменные буквы, как будто китайский писец-художник просыпался во мне. А слово-то какое замечательное – чистописание! Тщательно выверялось качество пёрышка, в левой руке я держала наготове перочистку. Никаких чернильных заусениц не должно появиться! Заглавные буквы с довольно скромными завитушками радовали глаз. Я научилась писать, как в прописях!
   Каллиграфия – искусство и, как всякое искусство, оставляет след в душе. И до сих пор я обожаю красивый русский почерк. А недавно мне посчастливилось в домашнем архиве мужа-эльзасца обнаружить старые немецкие письма, написанные восхитительно мелким, с размашистыми завитушками почерком и тоже с волосяными линиями! Письма датированы 1904 годом.
   Цифры на уроках арифметики я тоже любила выписывать. Вот двойка – начинается с жирной точки, потом идёт ровная головка, плавный изгиб и заканчивается волнистым хвостиком – красивая цифра. Уроки чтения никогда не были для меня скучными. Я легко и послушно привыкла читать по складам «для всех», хотя «Букварь» и даже «Родная речь» были мной уже давно прочитаны, но раз надо, значит надо, и я прилежно читала вместе со всем классом «как надо», возможно, чуточку подыгрывая, почти бессознательно. Были у нас ещё уроки рисования, труда и физкультуры. Как правило, шли они четвёртым уроком и у «говёшек» считались лёгкими. Из рисования помню мою первую в жизни «тройку». Получила я её за то, что нарисовала снеговика красным карандашом. Объяснялось это просто: синий карандаш сломался. Занять у соседей не удалось, все синие карандаши были в деле, поскольку мы рисовали тематическую картинку «Зимние забавы детей». Моё художественное виденье снеговика в красном цвете учительница оценила как посредственное.
   «Тройка» запомнилась, но не огорчила, за оценки мне не приходилось бороться. Без больших усилий я получала пятёрки и превратилась в круглую отличницу.
   В конце учебного года в последних числах мая Таисья Михайловна велела прийти нарядными и повела нас фотографироваться всем классом. В тёмной фотографии у Сылвы недалеко от моста нас рассадили и поставили, как пожелала Таисья Михайловна. Рядом с учительницей сидят в первом ряду два отличника – насупленный, серьёзный Аркаша Пиликин и большеглазый, красивый и прилежный Слава Андрюков. Оба в настоящих школьных формах для мальчиков – толстых шерстяных тёмно-серых рубашках с блестящими серебряными пуговицами и под ремнём, с пришитыми белыми воротниками.
   Рядом с ними ещё один мальчик в форме, кажется, Лёня. Его фамилию я совсем не помню. Остальные мальчики на фотографии в вельветовых рубашках, а высокий Толя Новиков в белой рубашке с коротким рукавом.
   Все девочки без исключения в коричневых школьных платьях и белых фартуках. Мы с Ирой Банниковой стоим прямо за спиной учительницы. У многих девочек в косичках уже не атласные и шёлковые ленты, а модные – капроновые. Они только-только появились в городе. За моей спиной в третьем ряду у подружки Наташи Полетаевой в её тонюсеньких, обрысканных косичках узкие, но капроновые и красные бантики, которыми девочки восхищались всю
дорогу. В моей косе, самой толстой и длинной косе в классе, тоже красовался белый широкий капроновый бант, и я перебросила косу через плечо, чтобы его было видно на фотографии. Жаль, что фотография чёрно-белая, не видны наши рыжие, рыжеватые, русые головёнки и веснушки.
   Все мы серьёзно, без улыбок смотрим в объектив. Впереди у нас долгая жизнь.
   К весне, как и обещала учительница, мы действительно все научились читать, писать и считать. Пусть успехи у всех были разными, но научились все! Спасибо учителям, учительницам-старушкам, которые спокойно, доброжелательно, без розг, крика, понуканий и наказаний, неспешно за год выучивали по тридцать-сорок детей чтению, письму и счёту.
   Поклон им низкий.

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
						1
2	3	4	5	6	7	8
9	10	11	12	13	14	15
16	17	18	19	20	21	22
23	24	25	26	27	28	29
30