ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ СЫЛВУ

Алина Дием 14.09.17 17:11

   Во времена моего кунгурского детства, то есть в конце 1950-х – начале 1960-х годов, пешеходного моста через Сылву возле лесотехникума не было. Зимой по толстому льду топтали дорожки, летом пользовались лодками, вернее, переправой, чтобы сократить путь. Засылвенская часть, как полуостров, окружена рекой Сылвой. А с севера защищена Ледяной горой. Возможно, поэтому засылвенцы чувстовали себя под защитой природы и жили в гармонии с ней, как живут в деревне.
   В один из летних дней мы собрались на ярмарку «в город». Бабушка с дедом принарядились, я модничала в ситцевом платье, только что сшитом бабушкой, хотя бабушка всё-таки взяла для меня тёплую кофту, а то на реке прохладно. Дед решил вывезти нас на рынок переправой.
   На берегу собирались люди, через Сылву ходило несколько лодок. В лодку брали по шесть человек, платили лодочнику. Правил нашей лодкой крепкий мужичок-балагур. Ещё усаживая, он подсмеивался над старушками и бабами, прося задирать юбки повыше. Все охотно смеялись, настроение в солнечное летнее утро было праздничное.
   Расселись. Мужичок оттолкнул лодку и ловко сел на своё место. Река приняла нас. Я почувствовала под собой её ток, её силу и вцепилась ручонками в сиденье. Хорошо, что я сижу рядом с дедом, а напротив нас, колени в колени – бабушка. Лодочник приналёг на весла, они задвигались по бокам в каком-то особом порядке и ритме. Лодка шла довольно быстро, пересиливая течение, и это успокаивало. Наконец, я смогла оглядеться не только в лодке, но и вокруг.
   Свежесть бегущей воды, запах мокрого дерева от лодки, солнечные блики, неописуемой красоты краски глубин, ежесекундно меняющиеся, – всё обрушилось на меня, как внезапный водопад. Ужас и восторг смешались.
   Лодка двигалась по воде, как живая, она не зависела от людей. Возможно, потому что я не видела усилий лодочника. За спиной раздавался его успокоительный голос. Он покряхтывал, но в тяжёлом выдохе вставлял словечко – «вот уже и на серёдке, половину отработал». Лодочник приподнял весла и перевёл дух: «А кому не нравится, сдачу сдам да тут и высажу». Люди смеялись, что-то добавляя своими шутками. Река казалась мне огромной, безбрежной. Я потеряла землю из виду, только сила воды и синее безоблачное небо вокруг. Восторг перевесил страх.
   Бабушка опустила ладонь в воду. Тонкую кисть обвила струя. Вот отскочили бирюзовые брызги. Рукава бабушкиной кофты, как всегда, были в три четверти, она не любила длинные рукава и шила себе, как ей нравится. Вот и хорошо, не замочит. Невысокие брызги прыгали на руку, пальцы шевелились в бегущей струе, словно разговаривали с ней. А бабушка смотрела не на руку, а вдаль. Она покойно сидела, опустив плечи. Её голова, повязанная пёстрым, мягоньким, штапельным платочком назад концами, была повёрнута к реке. Светлые глаза слегка щурились, неотрывно глядя на удаляющийся берег, следовали очертаньям Ледяной горы, изгибу Сылвы. Бабушка слегка улыбалась реке, а не прибауткам перевозчика. Она отстранилась от мира людей и вся была в реке, словно у себя дома. Лицо бабушки было покойно и светло.
   Жаль, что я не видела деда. Я сидела рядом, под его защитой, и смотрела на реку, на бабушку, на приближающуюся махину берега. Лодка тяжело воткнулась в мокрый песок. Все радостно заговорили, вставая и благодаря перевозчика. Дед подхватил меня и перенёс на твёрдую землю. Бабушка поднималась следом за нами. На высоком месте мы остановились. Бабушка смотрела вдаль на реку, улыбаясь. Она сказала деду: «Как подарок». Они пошли рядышком, о чем-то тихо разговаривая, а я побежала впереди вприпрыжку.

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
	1	2	3	4	5	6
7	8	9	10	11	12	13
14	15	16	17	18	19	20
21	22	23	24	25	26	27
28	29	30	31