Кожевенники Кунгура в Ирбите

«Урал» 2004, №5 Александр Дмитриев
Ирбитская ярмарка


… Величиной оборотов на ярмарке по-прежнему выделялись мануфактурный, кожевенный, галантерейный, посудный ряды.
Вторым по значимости, как и прежде, оставался кожевенный ряд, размещавшийся, в отличие от мануфактурного, не в гостином дворе, а на таборе. Ирбит сохранил роль главенствующего на востоке страны перевалочного пункта, концентрировавшего сырье и вырабатываемый из него товар. Кроме стародавних поставщиков Кунгура и Тюмени, расправлял плечи и Сарапул.
Невыделанные кожи продавались в сыром и сухом виде. Шкуры осеннего забоя сушить было некогда, и во избежание порчи их просаливали. На ярмарке преобладали сырые кожи, употреблявшиеся в основном на внутреннем рынке, тогда как сухие экспортировались и за рубеж. Сырьевая база не сдерживала развития кожевенного производства, и в Тюмени, например, к 1860 г. мощности его по сравнению с началом XIX в. утроились. Головные предприятия специализировались на дорогостоящей красной и черной юфти, ремесленные заведения, исчислявшиеся десятками, — на обработке бараньих, телячьих и других второразрядных шкур.
Доподлинно не было тюменским кожемякам и чеботарям равных в бескрайней Сибири, а вот на запад рукоделие их пробивалось с натугой, от случая к случаю. Европейскую Россию грубоватый покрой не устраивал, здесь в ходу были фасонисто-щеголеватые изделия Кимр, откуда, сказывают, и заимствовал тонкости сапожного дела Кунгур. Уральцы наставников чтили, постоянно у них учились, шлифовали ремесло на оселке конкуренции. Тюменцев же расхолаживал “всеядный” спрос: чего, дескать, изощряться, лоск наводить, сойдет и так! Для Тмутаракани действительно сходило, рядышком же с ласкающей аккуратной кунгурской обувью выглядело неказисто, топорно. Дипломированные инженеры и техники в Зауралье были пока наперечет, к тому же нередко из ссыльных, и боявшиеся соприкосновения рабочих с “крамолой” заводовладельцы относились к ним настороженно.
Кунгурские фабриканты, однако, опасности не преувеличивали, если же сомневались, то выписывали обслуживающий персонал вместе с механизмами из-за границы. Зачин воссоединения исконного кожевенного производства с обувным положил купец первой гильдии В. Е. Фоминский. Следом такое выгодное комбинирование применили Сартаковы, Хлебниковы, Скрыповы, Чуватовы, Поповы.
Обувной ряд притягивал и покупателей с “деньгой”, и карманных воришек, и любопытствующих ходоков, гипнотизируемых изысками столичных модельеров. Неожиданный, феноменальный спрос на дорогую обувь застал врасплох агентов Карстена, Меклера и других известных фирм. Наряду с солидным чиновничеством, купеческими франтами, ею стремились обзавестись экипировавшиеся “под господ” разночинцы, приказчики, даже... ярмарочная прислуга из молодок. И так ли уж предосудительно было их желание, ведь качественное носится дольше, следовательно, тратиться на него экономнее, чем на припомаженную гуталином дешевку.