КУБАНСКИЕ КОЗЛИКИНЫ

Алина Дием 22.09.17 14:05

   Дмитрий Максимович Козлихин, а в некоторых документах его фамилия пишется как Козликин и Казликин, – из старинной казачьей семьи, уроженец станицы Попутная Лабинского отдела Кубанской области. Первую информацию о нём я получила от Нианилы Николаевны Петровой-Хориной, уроженки этой же станицы, автора книги «Приурупье моё, суровое и прекрасное», вышедшей в 2011 году к 155-летию станицы. Ныне Н.Н.Петрова-Хорина – профессор кафедры журналистики в краснодарском вузе. Нианила Николаевна Петрова откликнулась на моё обращение в церковь Святых Константина и Елены в станице Попутной, куда я написала письмо с просьбой узнать, был ли у Дмитрия Максимовича Козлихина сын 1920 года рождения. Она сообщила мне следующее:
   «На Дмитрия Максимовича Казликина в Госархиве хранится персональная карточка Героя Первой мировой войны. На военной службе с 1902 года, с августа 1914 г. воевал на Австро-Германском, с декабря 1915-го на Персидско-Турецком, с января 1917-го снова на Австрийском фронтах. Командовал казачьей сотней. Георгиевский кавалер. 9 высоких наград: Георгиевские медали 3 и 4 степени, Георгиевские кресты 4, 3 и 2 степеней, ордена святой Анны 4 степени «За храбрость», святой Анны с мечами и бантом, святого Станислава 3 и 2 степеней с мечами и бантом. В представлении к наградному листу записано: «Родился в 1880 г., вероисповедания православного. Сословие: из казаков станицы Попутной Лабинского отдела Кубанской области. Образование – 5 классов Реального училища... В 1918 году он возглавил восставших казаков станицы Попутной, сформировал отряд, принял на себя командование 1-м Лабинским полком. Во время Гражданской войны его имя было связано с полковником Шкуро...»

   Я нашла в интернете воспоминания Андрея Шкуро «Записки белого партизана». Книга написана в 1921 году в Париже, впервые издана в 1961 году в Аргентине. Впервые в России опубликована в 1991 году.
   Вот что пишет А.Г. Шкуро о Д.М. Козликине:
   « Я решил пробиваться через Ставропольскую губернию на соединение с генералом Деникиным. Чтобы пробиться в Ставропольскую губернию, мне нужно было пересечь линию железной дороги, по которой постоянно курсировали броневые поезда. Для отвлечения внимания большевиков я решил провести две демонстрации: одну – 1-м Лабинским полком у Баталпашинской, другую – одними разъездами – у Курсавки.
   Весь мой остальной отряд должен был сосредоточиться в Воровсколесской, откуда затем броситься на пересечение железной дороги... Выслав по обыкновению один полк в тыл, я погнал красных, нажимая с фронта. Брошенный в тыл 1-й Лабинский полк под командой есаула Козликина дошёл до самой станицы Баталпашинской и, ворвавшись в неё ночью, достиг станичной площади и открыл там стрельбу.
   Наполнявшие станицу красноармейцы бежали в панике к мосту через реку Кубань, оставив на произвол судьбы всю свою артиллерию и обоз. Открыв огонь по мосту, лабинцы положили там около 1500 большевиков. Затем Козликин вышел из Баталпашинской, не подобрав трофеев, и двинулся к Воровсколесской, куда тем временем прибыла, уже направленная раньше, пластунская бригада. Если бы Козликин был энергичнее и распорядительнее, он не только забрал бы всю артиллерию красных, но поднял бы и мобилизовал громадную Баталпашинскую станицу, присоединение которой вызвало бы тотчас же восстание всего Баталпашинского отдела. Вооруженный артиллерией и имея за собой Баталпашинский отдел, я представлял бы собой столь грозную силу, что мне не потребовалось бы уходить в Ставропольскую губернию, а, наоборот, я мог бы тотчас сам атаковать красных, овладеть группами, соединиться с терцами и, поставив между своей и Добровольческой армиями действовавшие против генерала Деникина красные войска, раздавить их в короткий срок. Вся кампания сложилась бы иначе.
   Козликин оправдывался тем, что Лабинский полк, состоявший из казаков, незнакомых баталпашинцам, был встречен ими недоверчиво и не мог рассчитывать на присоединение к нему местного казачества. В этом, конечно, была доля правды, но если бы, задержавшись в Баталпашинской, он связался со мною, дело пошло бы иначе. Факт же невзятия им брошенной красными артиллерии совершенно необъясним и непростителен».

   Кроме воспоминаний А.Г. Шкуро, личность Д.М. Козликина упоминается в воспоминаниях других участников Гражданской войны. Есть в интернете книга «Дневники казачьих офицеров», в ней представлены воспоминания П.М. Маслова – «Начало борьбы против большевиков. (1918)», где он рассказывает о встрече с отрядом Козликина. В книге есть примечания, в частности, о Д.М. Козликине сказано:
   Козликин Дмитрий Максимович – р. в 1880 г., из казаков ККВ. Великую войну начал подхорунжим 1-го Хопёрского Е.И.В. Великой Княгини Анастасии Михайловны полка ККВ, произведён в офицеры за боевые отличия (1915), сотник того же полка (на 5 марта 1917 г.). В Добровольческой армии и ВСЮР, подъесаул, командир 1-го Хопёрского полка в отряде Шкуро (1918), войсковой старшина, командир дивизиона 1-го Лабинского полка (март 1920 г.).
   (Дневники казачьих офицеров /Составление, научная редакция, предисловие, приложения, комментарии, подбор иллюстраций П. Н. Стрелянова (Калабухова). – М.: Центрполиграф, 2004. – 362 с. – Тираж 3000 экз. – ISBN 5-9524-0731-5)
   Но меня гораздо более военной истории Гражданской войны интересовал вопрос, был ли у Д.М. Козликина сын 1920 года рождения.
   Церковные метрические книги станицы Попутной были переданы в районный архив – в станицу Отрадную. Замечательные женщины – сотрудники Отрадненского архива и музея станицы Попутной – провели разыскания и выслали мне два документа, которые меня просто потрясли:

   Архивная справка от 11.09.2015 № 3188
   В метрической книге записей о смерти за 1918 год Константино-Еленовской церкви станицы Попутной значится убиты отрядом Красной Армии подъесаула станицы Попутной Димитрия Максимовича Козликина
   жена Анна Матвеевна 25 июня 1918 года, возраст – 36 год,
   сын Яков 16 июня 1918 года, возраст 18 лет.
   Погребение совершал священник Леонид Вишневский с причтом 28 августа 1918 года.
   Записи в метрической книге сделаны за № 100, 122.
   Основание: ф. 303, оп. 1, д. 56, л. 196 об. – 197.

   После потрясения я принялась анализировать факты. В середине июня 1918 года отряд станичных казаков во главе с подъесаулом Дмитрием Козликиным ушел из станицы Попутной в полк к Шкуро. Красные вошли в станицу через несколько дней без боя, в станице оставались старики и подростки, и начали красный террор: убивали малолеток, ведь сыну Д. Козликина было всего 18 лет. Что было с матерью, потерявшей старшего сына, за те девять дней, что ей оставались до своей смерти? Какие муки она вынесла?
   Бои белых с красными шли вдали от станицы. В ноябре 1918-го белые взяли Ставрополь. К новому 1919 году вся Кубань была под белой армией. Казаки были уверены, что смогли отстоять родную землю. Узнав о потере единственного сына и жены, молодой полковник решил не сдаваться горю и начать сначала, чтобы продолжить славный казачий род. Оставалась от семьи единственная дочка Нина – подросток. Чудом уцелела в страшные дни. Но казачьей семьи без сына не бывает, сына казаку иметь положено. Вырастить сынов-казаков для казачьих семей – дело чести.
   Выбрал полковник невесту из старинной казачьей семьи Селютиных. Их род известен в Отрадной издавна, еще в 1877 году отставной есаул Агафон Селютин был атаманом в Отрадной, а вахмистр Константин Селютин был атаманом Отрадной с 1895 по 1901 год.

   Архивная справка от 11.09.2015 № 3189
   В метрической книге записей о браке за 1919 год Константино-Еленовской церкви станицы Попутной значится заключен брак 18 января 1919 года
   жених: полковник Дмитрий Максимович Козликин, вторым браком, в возрасте 38 лет.
   Невеста: Татьяна Алексеевна Селютина, первым браком, в возрасте 22 лет.
   Поручители: по жениху Григорий Михайлович Борщов и Дмитрий Калистратович Аладьин
   по невесте Леонтий Васильевич Латорцев и Борис Антонович Брыжинский.
   Запись в метрической книге сделана за № 25.
   Основание: ф. 303, оп. 1, д. 57, л. 38 об-39.

   Следовательно, вполне возможно, что у молодой пары родился ребёнок в начале 1920 года, вполне возможно, что это был сын. Тогда слова моего отца о том, что он родился в 1920 году, окажутся правдой. Документального подтверждения у меня пока нет. Работники Отрадненского архива не нашли записей о рождении сына у Д.М. Козликина в 1920 году в станице Попутной.
   В красном терроре в июне 1918 года погиб священник местной церкви, протоиерей Павел Васильевич Иванов, прослуживший 36 лет в церкви станицы Попутной, поэтому крещение могло произойти вне станицы Попутная.
   Весной 1920 года ситуация резко изменилась, красные заняли Кубань. В мае 1920 года полковник Козлихин вместе с Добровольческой армией эвакуировался в Турцию. Думаю, жене белого казака пришлось скрыться где-то на хуторах, или в другой станице, или в горах, поэтому трудно найти запись о крещении сына.
   Вероятно, и поэтому рвался на родину Дмитрий Козликин, согласившись на заведомо смертельно опасную военную операцию. Мне кажется, он стремился к семье, к молодой жене и сыну, надеялся помочь им, если восстание казаков окажется успешным. Через три года, в июне 1923 года, группа белых казаков переправилась на шлюпке из Турции под Новороссийск, чтобы организовать восстание казаков против советской власти.
   О событиях той поры известно из сохранившихся в архивах чекистов документов, опубликованных в 2007 году. Сначала я нашла упоминание о них в интернете в какой-то статье, где упоминался «журнал деятельности полковника Д.М. Козлихина». Потом нашла источник, где он опубликован. Оказалось, это личный дневник Д.М. Козликина, который вёл краткие записи о своём пребывании на родной земле с 17 июня 1923-го по 25 апреля 1924 года, до своего ранения и ареста чекистами. Опубликованы они в книге:
   «Русская военная эмиграция 20–40-х годов XX века. Документы и материалы.
   Том 4. У истоков “Русского общевоинского союза”. 1924 г. – М., 2007. – С.735-744.
   В примечаниях и алфавитном указателе книги представлены оба варианта фамилии – Козлихин (Козликин) Д.М.
   Я нашла выходные данные книги в интернете и попросила моего двоюродного племянника Игоря Геннадиевича Голышева, профессора, историка, найти эту книгу и выслать мне во Францию. Он выполнил мою просьбу, за что ему моя искренняя благодарность.
   Сейчас, во Франции, я могу изучить эти исторические документы. Из записей Д.М. Козликина видна картина его подпольной деятельности:
   налаживание связей с верными казаками, организация схронов с продуктами в лесных пещерах для прибытия больших казачьих отрядов из-за границы, рассылка писем по станицам с воззваниями и подготовка сообщений своему руководству о политической обстановке в кубанских станицах.
   Записи опубликованы не полностью, многоточием и угловыми скобками пропусков отмечены некоторые даты. Мне хотелось бы прочитать полностью всё дело Д.М. Козлихина, хранящееся в Центральном Архиве ФСБ РФ – Ф. 2. Оп. 2. Д. 533. Л. 86-96.
   Думаю, для меня это будет невозможным, поскольку я не могу доказать, что он мой дед. Подобные отказы я уже получала. Документально доказать родство я не могу. Фактически я провела сотни часов в интернете, проверила все представленные на 2015 год источники о казаках и не нашла фамилии Козлихин, а также её варианты – Козликин и Казликин, – ни среди донских, ни среди терских, а также амурских, уральских и других казаков, кроме как на Кубани. Вывод напрашивается сам собой, что мой отец Филипп Козлихин имеет корни в станице Попутной, раз он утверждал, что его отец – белый казачий офицер. Но ни у отца, ни тем более у меня нет никаких документов, подтверждающих родство.
   И так стало невероятной удачей найти эту публикацию в книге 2007 года, изданной под грифом ФСБ и Службы внешней разведки РФ.
   К «журналу деятельности полковника Д.М. Козлихина» примыкают в книге «заметки подъесаула И.Ф. Малохутина», также засланного из-за границы с целью подготовки восстания, причём, как сказано в примечании, стилистика и орфография документа сохранены: «С 1923-24 г. живу на территории Советской в царстве зловонного израильского племени, поработившего русского мужика». Из заметок И.Ф. Малохутина можно узнать, что случилось с полковником Д.М. Козлихиным после 25 апреля 1924 года, когда оборвались его записи:
   «... Козлихин во время партизанства был ранен и раненым взят в плен, дальнейшего существования не знаю».
   Из записей самого полковника Д.М. Козлихина здесь я представляю только те, что касаются его семьи:
   «12 августа 1923. Прибыл под станицу Преградную, откуда и отправил письма по станицам верным людям, в том числе и матери.
   23 сентября 1923. Двинулся под станицу Попутную. 24 сентября прибыл на хутор станицы Попутной Сенюха, послал брата в станицу за вещами и сообщить некоторым лицам для работы. Сам скрываюсь в доме брата.
   25 сентября. Прибыла жена, привезла вещи: бельё, часы и револьвер, и жена вернулась обратно в Попутную.
   2 ноября 1923. Получил сообщение; жена представила шубу в Подгорную, ночью прибыл к Плотникову, где получил шубу от жены.
   3 ноября. Утром отправил жену обратно в Попутную, где она работает мою работу.
   10–19 января 1924. Работа под станицами. Получены сведения, что жену арестовали в станице Попутной.
   20-го января. Бежала жена из станицы Попутной в станицу Подгорную, выехала ко мне в лес».
   В дальнейших опубликованных записях ни о жене, ни о брате нет более никаких упоминаний. Но из представленных выше видно, что и брат, и жена активно помогали Д.М. Козликину. Теперь я знаю, что жену Д.М. Козликина звали Татьяна Алексеевна Селютина-Козликина, ей в то время было всего 26 лет. Вероятно, она погибла вместе с мужем в чекистских застенках. В примечании (на странице 924) о ней не сказано ни слова. Само примечание также примечательно, поэтому привожу его дословно:
   «147. Публикуемый документ принадлежит перу казака станицы Попутная Армавирского отдела Кубанской области Дмитрия Максимовича Козлихина. После провала попытки поднять восстание на территории Кубани в 1922 г. эмигрантские спецслужбы не оставляли надежду реанимировать антибольшевистское движение в области. Отдельные небольшие группы продолжали дестабилизировать обстановку. Одну из них возглавил прибывший нелегально из-за границы и снабжённый соответствующими директивами генерала С.Г. Улагая полковник Козлихин. Для ликвидации банды 17 апреля 1924 г. Контрразведывательный отдел Полномочного представительства ГПУ на юге России выслал специальное подразделение во главе с сотрудником Антоновым. 12 мая были получены сведения о нахождении Козлихина в 40 верстах юго-восточнее хутора Апсемен. В результате боестолкновения банда была рассеяна, а полковник ранен и взят в плен. В ходе допросов Козлихин дал развёрнутые показания об известных ему явочных квартирах разведки генерала С.Г. Улагая на территории Кубанской области, а также способах связи, в том числе и с заграницей. Кроме того, сведения, представляющие оперативный интерес, дали чекистам обнаруженные у Козлихина при аресте публикуемый дневник и письма».
   В последних публикуемых записях Д.М. Козликина от 19 апреля 1924 года говорится: «Бежал Козлов с семьёй. Артюхов и Миненко думают быть самостоятельными, привыкли разлагать организацию.
   20-го. Остались вдвоём с Павлюченко».
   Оставим на совести героических чекистов донесение: «В результате боестолкновения банда была рассеяна...», равно как о «развёрнутых показаниях в ходе допросов». Предполагаю, что показания не вышли за рамки того, что чекисты узнали из его дневника. Для подтверждения моих догадок я и хотела бы проанализировать «дело Козлихина». Увы, мне его не видать. Пусть это сделают добросовестные историки в будущем. Но даже чекисты не стали утверждать о добровольном сотрудничестве с ними полковника Козлихина.
   Зато события той поры и чекистские «дела» на их участников заинтересовали в 1980-е годы генерала КГБ, начальника УКГБ по Краснодарскому краю (1975–1991) Г.И. Василенко. Он написал на их основе документальную повесть «Найти и обезвредить» (М.: ДОСААФ,1987). В повести он не раз упоминает полковника Козликина и других исторических лиц под подлинными именами, но маскирует свой основной «источник» : подъесаул Иван Фотиевич Малохутин, эмоциональные записи которого генерал КГБ охотно использовал, превратился под его пером в подъесаула Малогутия.

   Современные писатели также охотно пишут свои романы, используя в качестве героев действительные исторические лица. Как, например, Алексей Кондаков в своем романе «Последний козырь» (глава 6):
   «Приезд генерaлa Фостиковa в стaницу Отрaдную был обстaвлен с помпой, кaк в прежние добрые временa. Снaчaлa прибыли генерaлы Геймaн, Евсюков, полковники Тихонов, Крыжaновский, Князев, Козлихин, Бочaров и другие более мелкие чины, комaндовaвшие отдельными отрядaми. Сaм генерaл Фостиков ещё с вечерa нaходился в соседнем aуле и ждaл, когдa дaдут знaть, что всё готово. Он предпочёл бы приехaть скромно. “Тaк легче договaривaться и убеждaть”, – пояснил он своё желaние полковнику Чaпеге, комaндиру отрядa, зaнимaвшего стaницу Отрaдную.»

   После долгих разысканий мне удалось, наконец, найти в 2016 году дату и место смерти моего предполагаемого деда – Дмитрия Максимовича Козликина:
   24 сентября 1924 года он был расстрелян чекистами в ОГПУ в Армавире.
   Погиб на родной земле Кубани. Ему было всего 44 года.

   Козликин Д.М. расстрелян в Армавире 24 сентября 1924 г. В указанный период начальниками Армавирского ОГПУ были Иванов Иван Михайлович (16 марта 1923 г. – 18 сентября 1924 г.) и Щербак Христофор Петрович, прибывший из Омска (18 сентября 1924 г. – 12 апреля 1926 г.).

   Сведений о молодой жене Д.М. Козликина – Татьяне Алексеевне Селютиной-Козликиной, 26 лет, моей предполагаемой бабушке, – пока не удалось найти.

владбор 19.03.21 20:28

Галина , здравствуйте. Я -Владимир Козликин. Родом с Кубани. Возможно, что у нас общие корни. Я отправил Вам не большое письмо по личному адресу, может получиться пообщаться, до связи...

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30

КУБАНСКИЕ КОЗЛИКИНЫ

КУБАНСКИЕ КОЗЛИКИНЫ

Re: КУБАНСКИЕ КОЗЛИКИНЫ